Лайонесс: Сад Сулдрун - Страница 70

Аилл, хорошо знавший о печально знаменитых шпионах Касмира, отвечал с туповатым простодушием. Проходивших мимо здоровались со стариком, называя его Биссантом. Ему не требовалось поощрение, и он вывалил на Аилл груду всевозможных новостей. Он заговорил о войне, и Аилл понял, что в целом ничего не изменилось. Тройсы все так же блокировали порты Лайонесса. А военный флот Тройсине одержал победу над ска и закрыл Лир от их набегов.

Аилл время от времени вставлял «Именно так!», «Так я и думал!» или «Ну, такое случается, верно?» и этого оказалось вполне достаточно, особенно когда Аилл заказал еще пива и Биссант обрел второе дыхание.

— Чего бы там король Касмир не планировал для Лайонесса, боюсь, все рухнет под собственным весом, хотя, если бы Касмир услышал меня, он бы мгновенно вбил бы мне кол в яйца. Тем не менее, дела могут пойти еще хуже, особенно учитывая будущего короля Тройса.

— Как так?

— Ну, король Гранис — здоровенный жестокий мужик, но он уже стар и не может жить вечно. И если он сегодня помрет, то корона перейдет к Осперо, в котором нет ни на пенни жестокости. Но когда умрет Осперо, корона перейдет к принцу Тревану, потому что сын Осперо пропал в море. И если Осперо умрет раньше Граниса, Треван получит ее сразу. Говорят, что Треван дышит войной; Лайонесс ждет самое худшее. Будь я королем Касмиром, я бы заключил мир на самых лучших условиях, которые сумел бы выторговать, и отложил бы свои притязания в сторону.

— Да, так было бы лучше всего, — согласился Аилл. — Но что с принцем Арбаметом? Разве он не первый в очереди наследования?

— Арбамет умер больше года назад — неудачно упал с лошади. Тем не менее, это ничего не меняет. Следующий будет таким же диким, как нынешний, и даже ска не стоят близко. Ох, мое горло пересохло от разговоров! Как, парень? Не закажешь ли старику кружечку пива?

Аилл, скрепя сердце, подозвал мальчика.

— Кружку пива этому джентльмену. Мне ничего.

Биссант говорил и говорил, а Аилл обдумывал то, что услышал.

Отец Тревана, принц Арбамет, был жив и здоров, когда они отплыли из Домрейса на Смаадре. Тогда с наследованием все было ясно: Гранис, Арбамет, Треван, а потом наследник Тревана. В Иссе Треван побывал на тройском коге, и, скорее всего, узнал о смерти отца. В результате, с его точки зрения, все поменялось: от Граниса через Осперо к Аиллу, обходя Тревана. Не удивительно, что Треван стал таким угрюмым и мрачным! И теперь не загадка, почему он попытался убить Аилла!

Необходимо как можно скорее вернуться в Тройсине! Но что с Друном, его сыном?

И как бы отвечая на его вопрос, Биссант слегка толкнул его покрасневшим пальцем:

— Смотри! Весь правящий дом Лайонесса отправился подышать воздухом после обеда!

И действительно, на Сфер-Аркт появилась великолепная карета, запряженная шестью белыми единорогами. Перед ней ехала пара конных герольдов, а позади маршировали двенадцать солдат в парадных мундирах. На заднем сидении, лицом вперед, сидели король Касмир и принц Кассандр, худой большеглазый юноша лет четырнадцати. Напротив них сидели королева Соллас в зеленом шелковом платье и Фаро, герцогиня Релсиморская, державшая на коленях или, точнее, пытавшаяся удержать рыжеволосого ребенка в белом платье. Ребенок пытался вскарабкаться на спинку сидения, несмотря на все наставления леди Фаро и хмурый взгляд короля Касмира, а королева Соллас даже не смотрела на него.

— Это и есть вся королевская семья, — сказал Биссант, снисходительно махнув рукой. — Король Касмир, принц Кассандр и королева Соллас, а эту я не знаю. За ней стоит принцесса Мадук, дочь принцессы Сулдрун, ну той, которая покончила с собой.

— Принцесса Мадук? Девочка?

— Ага, и все говорят, что она очень странно себя ведет. — Биссант прикончил пиво. — Ну, тебе свезло увидеть всех наших королей на расстоянии вытянутой руки! А я пошел баиньки.

Аилл вернулся в свою комнату. Сидя на стуле, он распаковал Персиллиан и поставил ее на ночной столик. Зеркало, в легкомысленном настроении, сначала отразило стену вверх ногами, потом поменяло лево на право, а потом показало окно, выходящее на конюшню и закончило королем Касмиром, зло глядевшим в окно.

— Персиллиан, — сказал Аилл.

— Я здесь.

— Я могу задать три вопроса и не больше, — осторожно сказал Аилл, построив фразу без намека на вопрос.

— Ты можешь спросить и в четвертый раз. Я отвечу, но потом буду свободна. И один вопрос ты уже задал.

— Я хочу найти своего сына, Друна, и забрать его себе. Потом я должен быстро и безопасно вернуться в Тройсине. Скажи мне, как лучше это сделать.

— Ты должен задать вопрос.

— Как я могу сделать то, что описал?

— Там три вопроса.

— Очень хорошо, — сказал Аилл. — Как мне найти сына?

— Спроси Эхирму.

— И это все? — крикнул Аилл. — Два слова и не больше?

— Этого вполне достаточно, — сказала Персиллиан и обиженно замолчала.

Аилл завернул зеркало в тряпку и сунул под соломенный матрац.

Уже близился вечер. Аилл шел по Шале, обдумывая то, что он узнал. Потом зашел в лавку мавританского ювелира и предложил купить пару изумрудов Сулдрун, каждый размером с горошину. Мавр тщательно осмотрел геммы, используя новейшее увеличительное стекло. Закончив, он заговорил умышленно невыразительным голосом.

— Исключительные камни. Я могу заплатить по сто серебряных флоринов за каждую — примерно полцены. Это первое и последнее предложение.

— Согласен, — сказала Аилл. Мавр положил перед ним золотые и серебряные монеты, которые Аилл положил в мешочек и вышел из лавки.