Лайонесс: Сад Сулдрун - Страница 124

124

У костра за своим фургоном сидели Шимрод, Глинет и Друн, ожидая, когда суп будет готов. Все трое сидели молча, погруженные в свои мысли; наконец Шимрод нарушил тишину:

— Сегодня, безусловно, был интересный день.

— Могло быть хуже, могло быть и лучше, — ответила Глинет. Она посмотрела на Друна, который сидел, обняв руками колени, слепо глядя на огонь, но мальчик ничего не сказал.

— Мы сняли проклятье, так что, по меньшей мере, несчастий больше не будет. Но, конечно, и счастья не будет, пока Друн не сможет опять видеть.

Шимрод подбросил в огонь хворост.

— Ты знаешь, что я ищу человека с больными коленями и ради этого обыскал весь Даут. Если я не найду его на ярмарке в Авалоне, мы поедем в Свер-Смод, это в Лайонессе. Если кто-нибудь и сможет помочь, то только Мурген.

— Друн! — прошептала Гинет. — Не плачь!

— Я не плачу.

— Нет, плачешь. По твоим щекам бегут слезы.

Друн мигнул и вытер запястьем лицо.

— Без вашей помощи я бы умер от голода, или меня бы съели собаки.

— Мы не дадим тебе умереть с голода. — Глинет обняла его за плечи. — Ты важный мальчик и сын принца. Однажды ты сам будешь принцем.

— Надеюсь, что так.

— Так что давай, ешь свой суп и почувствуешь себя лучше. И еще тебя ждет вкусный ломтик дыни.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Небольшие комнаты Карфилхиота на верхушке Тинзин-Фираля не отличались роскошью: белые отштукатуренные стены, чистые деревянные полы и только самая необходимая мебель. Карфилхиот и не хотел ничего более сложного; такая обстановка смягчала его слишком горячую натуру.

Герцог вел размеренную жизнь. Обычно он вставал рано, часто на восходе, и завтракал фруктами, пирожными, изюмом и, иногда, маринованными устрицами. Всегда один. В это время дня вид и голос других людей раздражал его и портил весь день.

Лето перешло в осень; в воздушных пространствах над Долиной Эвандер замерцал туман. Карфилхиот чувствовал беспокойство и тревогу, но не мог понять, почему.

Тинзин-Фираль хорошо подходил для его намерений, но находился слишком далеко от всего: что-то вроде заводи, и отсюда он не мог управлять ходом событий, делать то, что другие маги, возможно более высокого ранга — Карфилхиот считал себя магом — делали ежедневно и считали само собой разумеющимся. Возможно все его фантазии, авантюры, новшества и капризы были иллюзиями, и ничем больше.

Время шло, и, несмотря на всю его несомненную деятельность, он ни на йоту не приблизился к своим целям. Неужели враги — или друзья — специально держат его здесь в одиночестве, чтобы он не мог ничего добиться? Карфилхиот раздраженно фыркнул. Этого не может быть, но, если так, они играют в опасные игры.

В прошлом году Тамурелло перенес его в Фароли, странное сооружение из дерева и цветного стекла, стоящее глубоко в лесу. После трех дней эротических наслаждений они сидели в спальне, слушая шум дождя и глядя на огонь в камине. Была полночь.

— Самое время научить меня магическим искусствам, — сказал Карфилхиот, чей подвижный ум никогда не оставался покое. Разве я этого не заслужил?

— Каким странным и незнакомым местом стал бы мир, если бы каждый получал согласно своим заслугам! — со вздохом ответил Тамурелло.

Карфилхиоту замечание показалось невежливым.

— Ты смеешься надо мной, — печально сказал он. — Считаешь меня слишком неуклюжим и глупым для искусства.

Тамурелло, огромный человек, в чьих венах текла темная вонючая кровь быка, снисходительно рассмеялся. Он уже слышал эту жалобу, и ответил то же, что и раньше.

— Чтобы стать волшебником ты должен пройти множество испытаний, и проделать столько же скучных упражнений. Их число специально сделали таким большим, чтобы разубедить тех, кто не слишком стремиться познать искусство.

— Подлая и низкая философия, — сказал Карфилхиот.

— Если и когда ты станешь мастером-волшебником, ты сам будешь охранять свои привилегии так же ревниво, как и любой другой.

— Хорошо, обучи меня! Я готов учиться! И у меня сильная воля!

Тамурелло опять засмеялся.

— Мой дорогой друг, ты слишком непостоянен. Может быть твоя воля крепка как железо, но твое терпение не так уж непоколебимо.

Карфилхиот преувеличенно махнул рукой.

— Неужели нет коротких путей? Во всяком случае магические устройства я мог бы использовать без всяких скучных упражнений.

— Устройства у тебя есть.

— Шимрода? Я не могу ими пользоваться.

Тамурелло начал уставать от спора.

— Большая часть таких устройств предназначена для конкретных людей и конкретных целей.

— У меня исключительно конкретные цели, — ответил Карфилхиот. — Мои враги похожи на диких пчел, которых невозможно покорить. Они знают, где я; а как только я отправляюсь за ними, они исчезают среди трясин и зарослей.

— Вот в этом я, быть может, могу помочь тебе, — сказал Тамурелло, — хотя, должен признаться, без особого желания.

На следующий день он показал герцогу большую карту Старых Островов.

— Вот это, как ты можешь заметить, Долина Эвандер, а это Исс и Тинзин-Фираль. А вот здесь маленькие фигурки, вырезанные из корня терновника. Нанеси на них имена и помести их на карту, и они перебегут на свое место. — Он взял одну из фигурок и плюнул на ее лицо. — Я нарекаю тебя Касмиром. Иди туда, где находится Касмир. — Он поставил фигурку на карту, и она стремглав помчалась к городу Лайонесс.

Карфилхиот пересчитал фигурки.

— Только двадцать? — крикнул он. — Я мог бы использовать сотню: я воюю с каждым мелким бароном Южного Ульфланда.

124