Лайонесс: Сад Сулдрун - Страница 118

118

— А что насчет эля? — спросил Боде. — Дайте нам чистый и холодный, да посильнее, и вы не услышите ни одной жалобы.

— Сэр, вы избавили меня от беспокойства, потому что я варю хороший эль. Садитесь, пожалуйста.

Все пятеро уселись у огня и поздравили себя с тем, что им не придется провести на папоротнике еще одну ветреную ночь. Дородная женщина принесла эль в буковых кружках, которые каким-то образом подчеркивали качество пива, и Боде объявил:

— Хозяин прав! Он не услышит от меня ни одной жалобы.

Аилл осмотрел остальных посетителей, сидевших за своими столами.

Их было семеро: престарелый крестьянин и его жена, пара коробейников и три молодых человека, которые могли быть лесорубами. В это время в комнату вошла согнутая старуха, закутанная в серый плащ; капюшон так тесно облегал ее голову, что почти полностью скрывал лицо.

Остановившись, она внимательно оглядела комнату. Аилл почувствовал, как ее взгляд заколебался, достигнув его. Потом, горбясь и спотыкаясь, она пересекла зал и села в полутьме у дальнего стола.

Дородная женщина принесла ужин: перепелка, голуби и куропатка вместе с кусками хлеба, вымоченными в жире, а также куски поджаренного ягненка, пахнувшего чесноком и розмарином, в гальском стиле; к ним хозяин добавил салат и свежую зелень: намного лучшая еда, чем они ожидали.

Ужиная, Аилл незаметно поглядывал на завернутую в плащ женщину за дальним столом, которая тоже ела ягненка, очень невоспитанно: наклонившись вперед, она жадно пожирала мясо. Аилл заметил, что женщина тоже время от времени поглядывает на него из полумрака своего капюшона. В какое-то мгновение она наклонилась над самой тарелкой и ухватила зубами кусок мяса; ее плащ распахнулся, обнажив ногу.

— Старуха за тем столом, — негромко сказал Аилл своим товарищам. — Посмотрите на нее и скажите, что вы видите.

— У нее нога цыпленка, — пробормотал пораженный Гарстанг.

— Она ведьма, с головой лисы и ногами большой курицы, — объяснил Аилл. — Она дважды нападала на меня, и дважды я разрезал ее на куски; и каждый раз она восстанавливалась.

Ведьма повернулась к ним и заметила их взгляды; поспешно отдернув ногу, она посмотрела вокруг, не заметил ли кто-нибудь ее оплошность. Аилл и его товарищи сделали вид, что ничего не заметили. Тогда она вернулась к еде, кусая и давясь.

— Она ничего не забыла, — сказал Аилл, — и, конечно, попытается убить меня, если не здесь, то из засады где-нибудь по дороге.

— В таком случае, — сказал Боде, — давайте убьем ее первыми, прямо сейчас.

Аилл скривился.

— Все тут же обвинят нас в том, что мы убили беззащитную старуху.

— Нет, если увидят ее ноги, — сказал Каргус.

— Давайте-ка покончим с этим, — сказал Боде. — Я готов.

— Секунду, — сказал Аилл. — Я сам это сделаю. Но держите мечи наготове. Одна царапина от ее когтей — и ты покойник; не давайте ей прыгать на себя.

Ведьма, казалось, угадала, о чем они говорят, и, прежде чем они успели начать, встала и быстро заковыляла, скрывшись в темноте под низкой аркой.

Аилл выхватил меч и подошел хозяину.

— Вы только что накормили злую ведьму; ее необходимо убить.

Пока хозяин изумленно глядел по сторонам, Аилл подбежал к арке и посмотрел внутрь, но, не увидев ничего, кроме тьмы, не решился войти. Он повернулся к хозяину.

— Куда ведет этот проход?

— В старое крыло и комнаты наверху: все в развалинах.

— Дайте мне свечу.

Легкий звук; Боде посмотрел вверх и увидел на первом балконе женщину с лицом лисы. Пронзительно завопив, она прыгнула на Аилла; Боде швырнул стул и сбил ее в сторону. Она зашипела и опять завопила, а потом, вытянув ноги, прыгнула на Боде и полоснула его когтями по лицу. Только тогда опоздавший Аилл ударил ее мечом по шее и отрубил голову; тело начало бешенно метаться взад и вперед, ударяясь о стены. Каргус сумел прижать его к полу тяжелой скамьей, и Яне отрубил птичьи ноги.

Боде лежал на спине, царапая камень судорожно сжатыми пальцами.

Потом его язык вывалился наружу, лицо стало серым и он умер.

— На этот раз огонь! — гортанным голосом крикнул Аилл. — Разрежьте эту злую тварь на кусочки. Хозяин, принеси дрова и хвороста. Пусть огонь говорит долго и ярко!

— Только не огонь, — противным голосом провыла лисья голова. — Не бросайте меня в огонь!

Наконец отвратительная дело закончилось. Ревущее пламя сожгло плоть ведьмы, все ее кости превратились в прах. Постояльцы, бледные и удрученные, отправились спать в сено, а хозяин и его жена с швабрами и ведрами стали чистить запачканный пол.

За несколько часов до рассвета усталые Аилл, Гарстанг, Каргус и Яне еще сидели за столом, глядя на угольки, оставшиеся от огня.

Хозяин принес им эля.

— Ужасное событие! Уверяю вас, что в этом доме такого обычно не происходит, — сказал он.

— Сэр, никто вас ни в чем не обвиняет. Будьте счастливы, что мы прикончили эту тварь. Вы и ваша жена нам очень помогли, и не понесете никакого ущерба.

С первыми лучами восхода они похоронили Боде в тихом затененном месте, когда-то бывшем розовым садом. Лошадь Боде оставили хозяину вместе с пятью золотыми кронами из кошелька Боде, а сами печально поскакали к Тромпаде.

Четверо стали подниматься в каменную долину по дороге, которая петляла между огромными валунами и крутилась из стороны в сторону, проходя мимо крутых обрывов; постепенно они достигли продуваемой всеми ветрами Щели Глиняного всадника. Отсюда боковая дорога вела через пустоши в Ульд; Тромпада же поворачивала на юг и по длинному склону спускалась вниз, мимо древних оловянных рудников, к городу Жалкая Ярмарка. В гостиница «Оловянный человек» все четверо, уставшие от ночной работы и трудной дороги, с благодарностью съели баранину и выпили ячменное пиво, после чего уснули мертвым сном на матрацах в комнате наверху.

118