Лайонесс: Сад Сулдрун - Страница 117

117

К нему присоединился Гарстанг; они обошли всю Мероэ, но так и не нашли лорда Далдаса.

Светильники начали гаснуть, и друзьям пришлось вернулись в их комнату. Шарис спал, или делал вид, что спит.

Через высокие окна в спальню влился свет утра. Шесть человек встали с хмурым видом посмотрели друг на друга.

— День начался, — сказал Аилл. — Мы должны ехать. Поедим по дороге.

Лошади ждали их у ворот, хотя привратника нигде не было видно. Аилл твердо решил не оборачиваться, не желая видеть то, что находится позади. Он заметил, что его товарищи поступили так же.

— Вперед, и давайте забудем этот дворец снов!

Все шестеро поскакали галопом по дороге, только плащи бились вокруг плеч. Проскакав милю, они остановились, чтобы позавтракать. Шарис, погруженный в свои мысли, уселся в стороне. Он выглядел рассеянным и, похоже, есть не хотел.

«Странно, — подумал Аилл, — но штаны Шариса чуть ли не спадают с его ног. И почему куртка так странно свисает с плеч?»

Аилл прыгнул на ноги, но Шарис уже соскольнул на землю, его одежда опустела. Аилл опустился перед ним на колени.

С Шариса слетела шляпа; его лицо, маска из вещества, похожего на бледный пергамент, сдвинулось вбок и глядело — в никуда.

Аилл медленно встал на ноги. Он повернулся и поглядел назад, туда, откуда они приехали. Боде встал рядом с ним.

— Поехали, — хрипло сказал Боде. — Возвращение ничего не даст.

Дорога повернула направо, и начала то подниматься на холмы, то спускаться в низины. Почва истончилась, из-под нее появились выступы каменной породы; лес превратился в разбросанные там и сям низкорослые тисы и дубы, а потом вообще убежал на восток.

Весь день дул сильный ветер; облака проносились над головой, пятеро скакали через сменяющие друг друга солнце и тень.

Закат нашел их на безлюдной пустоши среди сотен выветрившихся гранитных валунов ростом с человека или даже выше. Гарстанг и Каргус заявили, что это мегалиты, хотя камни стояли без всякого заметного порядка.

Пятеро остановились на ночь рядом с маленькой речкой. Они сделали себе кровати из папоротника и провели ночь не слишком приятно; зато их беспокоил только свист ветра.

На рассвете все пятеро опять вскочили в седла и поехали на юг по Тромпаде, которая здесь выглядела тропинкой, петляющей между каменными столбами.

К полудню дорога покинула пустоши и, вновь соединившись с Сиссом, побежала по берегу реки на юг.

Ближе к вечеру они остановились на развилке. Разобравшись в дряхлом указателе, они узнали, что Биттершо роуд поворачивает на юго-восток, а Тромпада пересекает мост и идет вдоль Сисса на юг.

Путешественники пересекли мост и через полмили встретили крестьянина, который вел на поводу осла, нагруженного вязанками хвороста.

Аилл поднял руку; крестьянин в тревоге отскочил назад.

— Что? Если вы грабители, у меня нет золота; я не вру, даже если вы не грабители.

— Кончай глупить, — проворчал Каргус. — Где здесь лучшая и ближайшая гостиница?

Крестьянин недоуменно замигал.

— «Лучшая» и «ближайшая», а? Неужели вам надо целых две гостиницы?

— Вполне достаточно одной, — сказал Аилл.

— Здесь очень мало гостиниц. Быть может вам подойдет «Старая башня», если вы не слишком привередливы.

— Мы привередливы, — сказал Яне, — но не слишком. Где эта гостиница?

— Вам надо проехать пару миль вперед, пока дорога не станет подниматься на эту гору. А там тропинка приведет вас к «Старой башне». — Аилл бросил ему пенни. — Премного благодарны.

Две мили пятеро ехали по берегу реки. Солнце спустилось за горы; они скакали в тени сосен и кедров.

Там, где над Сиссом нависал отвесный берег, дорога резко пошла вверх. Вдоль берега бежала тропинка, петлявшая в тени густой листвы, пока впереди не показался силуэт высокой круглой башни.

Пятеро проехали вдоль заплесневелой стены башни и оказались на плоской площадке, нависавшей над рекой, которая текла в сотне футов ниже.

От древнего замка остались только угловая башня и одно крыло.

Появился мальчик и отвел их лошадей в помещение, когда-то бывшее большим залом, а сейчас служившее конюшней.

Пятеро вошли в старую башню и оказались в мрачном месте былого величия, не склонившегося перед нынешним унижением. Дрожащий свет очага бродил по большой круглой комнате.

Пол, выложенный каменными плитами; стены, оставшиеся без картин. Зал окружал балкон, шедший в пятнадцати футах над головой; над ним находился другой, а еще выше третий, почти невидимый в полутьме.

Рядом с очагом стояли грубые столы и скамьи. У стены, во втором очаге, тоже горел огонь; здесь, за прилавком, стоял старик с тонким лицом и легкими седыми волосами, энергично орудовавший горшками и сковородками. Казалось, что у него шесть рук, которые доставали повсюду, встряхивали и помешивали. Он поливал жиром ягненка, которого крутил на вертеле, встряхивал сковородку с голубями и перепелами, одновременно манипулируя другими висевшими на крюках горшками, чтобы они тоже могли подогреться.

Какое-то мгновение Аилл с почтительным вниманием наблюдал за ним, восхищаясь ловкостью старика. Наконец, воспользовавшись остановкой в работе, он спросил.

— Сэр, не вы ли владелец гостиницы?

— Правильно, милорд. Я претендую на эту роль, если эти ветхие развалины заслуживают такого титула.

— Если вы сможете обеспечить нам приют на ночь, то титул — это последнее, что нас волнует. И, если я могу доверять своим глазам, то я предвкушаю хороший ужин.

— Приют здесь проще некуда: вы спите в сене над конюшней. Башня не предлагает ничего лучшего, а я слишком стар, чтобы что-то менять.

117