Лайонесс: Сад Сулдрун - Страница 114

114

— Сэр Дескандол, младший сын лорда Молелет из Серого Фосфра; за мостом и вглубь Уфлянда.

— Сэр Дескандол был так добр, что предупредил нас о твоих девушках и их хищнических проделках. Так что не было никаких «разнообразных услуг».

— Неужели? Тогда я вычеркиваю эту строчку.

— А вот здесь: «лошади — место в конюшне, корм и вода». Неужели семь лошадей стояли в настолько роскошных помещениях, съели настолько много овса и выпили настолько много воды, что оправдали сумму в тринадцать флоринов?

— Ага, я ошибся, когда делал счет. Должно быть два флорина.

— Вот теперь правильно. — Аилл вернулся к счету. — Что-то угри чересчур дороги.

— Не сезон.

Наконец Аилл заплатил по исправленному счету.

— Куда ведет дорога?

— Дикая местность. Дорога заходит в лес, все во мраке.

— До следующей гостиницы далеко?

— Еще как.

— А вы ездили по дороге?

— Через лес Тантреваллес? Никогда.

— А что о бандитах, разбойниках и прочей швали?

— Вы должны были спросить у сэра Дескандола; он, похоже, может рассказать вам о них.

— Возможно, но он ушел прежде, чем мне в голову пришла эта мысль. Неважно, мы справимся с любой шайкой.

Семеро поехали по дороге. Река отвернула в сторону; с обеих сторон подступил лес. Яне, ехавший впереди, уловил движение среди веток и крикнул:

— Вниз, все! Пригнитесь к седлу! — Он скатился за землю, наложил стрелу на тетиву и выстрелил во мрак; послышался вой боли.

Тем временем из леса хлынул поток стрел. Всадники, успевшие пригнуться к седлу, остались невредимы, за исключением массивного Фаурфиска, который получил стрелу в грудь и немедленно умер. Низко пригнувшись, пятеро бросились в лес, размахивая сталью. Яне положился на лук. Он выстрелил трижды, попав в шею, грудь и ногу. Из леса слышались стоны, крики внезапного ужаса и шум падающих тел. Кто-то попытался сбежать; Боде прыгнул ему на спину, сбил на землю и разоружил.

Наконец наступила тишина, нарушаемая только тяжелым дыханием и стонами. Стрелы Яне убили двоих и еще двоих тяжело ранили. Еще двое лежали на земле, истекая кровью. Среди раненых бандитов оказалось трое грубо одетых мужчин, сидевших в гостинице прошлым вечером.

Аилл вздернул пленника Боде на ноги и, как истинный рыцарь, слегка поклонился.

— Сэр Дескандол, хозяин предупредил, что вы хорошо знаете местных разбойников, и теперь я понимаю, почему. Каргус, перебрось пожалуйста, веревку через тот толстый сук. Сэр Дескандол, прошлым вечером я был очень благодарен вам за мудрый совет, но сегодня я спрашиваю себя: быть может вы подали его из жадности, намериваясь забрать себе все наше золото.

— Не совсем так! — запротестовал сэр Дескандол. — В первую очередь я собирался избавить вас от унижения быть ограбленным парой болтушек.

— Тогда вы поступили, как благородный человек. Жаль, что мы не можем провести часок-другой, обмениваясь любезностями.

— Ничего не имею против, — сказал сэр Дескандол.

— Время поджимает. Боде свяжи руки и ноги сэра Дескандола, чтобы он ни в коем случае не мог принять недостойные позы. Мы уважаем его достоинство не меньше, чем он наше.

— Вы очень добры, — сказал сэр Дескандол.

— А теперь! Боде, Каргус, Грастанг! Тяните посильнее; вздернем сэра Дескандола как можно выше!

Фаурфиска похоронили в лесу под филигранью света и тени. Яне побродил среди трупов и собрал свои стрелы.

Сэра Дескандола опустили, веревку с него сняли, сложили и повесили на седло высокого черного жеребца Фаурфиска. Шесть всадников, не оглядываясь, поскакали через лес.

Вокруг них сомкнулась тишина, скорее подчеркиваемая, чем нарушаемая далекими птичьими трелями. Наконец день разгорелся; солнечный свет, сочившийся через густую листву, стал рыжевато-коричневым, появились тени, темные, глубокие, выкрашенные в каштановый, розовато-лиловый или темно-синий цвет. Все молчали; только копыта приглушенно ступали по земле.

На закате кавалькада остановилась рядом с маленьким прудом. В полночь, во время смены Аилла и Шариса, появилась компания бледных голубых огоньков и, мерцая, пролетела через лес. Часом позже далекий голос отчетливо произнес три слова. Аилл их не понял, но Шарис вскочил на ноги и вскинул голову, как если бы собирался ответить.

— Ты понял, что он сказал? — удивленно спросил Аилл.

— Нет.

— Тогда почему ты хочешь ответить?

— Мне показалось, что он говорил со мной.

— Зачем ему это?

— Не знаю... Такое вещи пугают меня.

Больше вопросов Аилл не задавал.

Встало солнце; шестеро поели хлеба с сыром и поехали дальше, через поляны и луга. Дорогу пересекали каменные осыпи, деревья стали искривленными и перекошенными.

К полдню небо затянуло дымкой; через нее пробивался слабый золотой свет солнца, похожий на осенний. Ветер гнал с запада облака, все более тяжелые и угрожающие.

Недалеко от того места, где дорога пересекала длинный луг, заднюю часть классического сада, стоял красивый, хотя и причудливый дворец. Мраморная арка сторожила вход, тщательно посыпанный гравием. В дверях сторожки стоял привратник в темно-красной ливрее с синими ромбами.

Шестеро остановились и оглядели дворец, обещавший кров на ночь, при условии, что здесь еще чтут обычные правила гостеприимства.

Аилл слез с коня и подошел к сторожке. Привратник вежливо поклонился. На его лоб была низко надвинута широкая шляпа из черного фетра, маленькая черная полумаска закрывала верхнюю часть лица.

К стенке сторожки была прислонена церемониальная алебарда, другого оружия у него не было.

114