Лайонесс: Сад Сулдрун - Страница 98

И опять торговцы, уже в ужасе, собрали совет, и опять решили идти по меньшей мере до Тинзин-Фираля.

— Но не дальше, пока не убедимся, что дорога безопасна! — объявил самый благоразумный из группы. — Помните: один шаг в Долину и нам придется платить герцогу пошлину.

— Тогда в Тинзин-Фираль! — сказал другой. — Там и увидим, как обстоят дела.

Группа пошла по дороге, и очень скоро повстречала новых беженцев, которые принесли с собой ужасные новости: якобы армия ска уже у Тинзин-Фираля и даже напала на крепость.

Теперь речь о том, чтобы идти вперед, больше не шла; торговцы повернулись и пошли обратно на юг значительно быстрее, чем пришли сюда.

Аилл остался один. До Тинзин-Фираля оставалось не больше пяти миль. Делать нечего, он должен обогнуть крепость: вскарабкаться на гору, пройти верхом и только потом спуститься на Тромпаду.

У маленького крутого ущелья, заросшего низкорослыми дубами и чахлыми кедрами, Аилл спешился и повел коня по еле заметной тропинке к горизонту. Путь преграждали густые кусты, под ногами качались камни и тупому серому коню не нравилось лезть вверх. За первый час Аилл прошел не больше мили. А еще через час он достиг отрога кряжа, отходившего от центрального гребня. Тропа стала легче и пошла параллельно нижней дороге, хотя и продолжила подниматься к горе с плоской вершиной, известной как Так-Тор, самой высокой точке окрестностей.

Тинзин-Фираль не мог быть далеко. Остановившись передохнуть, Аилл подумал, что слышит слабые крики. Стараясь не высовываться из-за камней, он пошел дальше. Насколько он мог судить, Тинзин-Фираль стоял прямо перед Долиной Эвандер, сразу за Так-Тором.

И он оказался к осажденному замку ближе, чем собирался.

Закат нашел его в сотне ярдов ниже вершины, в маленькой лесистой долине, заросшей горными лиственницами. Аилл привязал коня на длинном поводке около маленького ручейка, вытекавшего из родника, и нарезал себе веток для постели. Решив обойтись без костра, он поужинал хлебом и сыром из седельного вьюка. Потом вынул Безошибочный : зуб качнулся на северо-восток, возможно немного восточнее, чем раньше.

Убрав Безошибочный в мешочек, Аилл засунул его и седельные вьюки глубоко под куст лавра и прошелся по кряжу, чтобы оглядеть местность. Вечерняя заря еще горела на небе, и из черной громады Тантреваллеса поднялась огромная полная луна. Можно была увидеть проблеск свечи или лампы, не говоря уже о пламени костра.

Аилл подумал о плоской вершине, всего в ста ярдах выше его. В полумраке он заметил тропинку; похоже по ней кто-то ходил, в отличии от той, по которой пришел он.

Аилл поднялся по тропинке на вершину и оказался на площадке в три-четыре акра, с каменным алтарем и пятью дольменами в середине, молча и непреклонно стоявших в свете луны.

Обойдя стороной алтарь, Аилл подошел к противоположному краю, отвесно спадавшему вниз. Тинзин-Фираль находился так близко, что, казалось, можно было бросить камень на крышу самой высокой из башен. Весь замок светился, как если бы в нем шло торжество, из окон лился золотой свет. Вдоль кряжа за замком горели сотни небольших огней, красных и оранжевых; среди них двигались высокие мрачные воины, число которых Аилл не мог оценить. За ними, в свете костров, виднелись четыре огромных катапульты.

Было ясно, что дальше дороги нет: любая рискованная авантюра обречена на провал.

Пропасть, начинавшая у ног Аилла, спускалась к Долине Эвандер. Ниже огней замка светился плац, сейчас пустой; несколько параллельных рядов факелов отмечали парапеты стены, закрывавшей узкое горлышко долины; как и на плацу, на ней не было никого.

В миле на запад, вдоль кряжа, виднелась еще одна россыпь огней: второй лагерь, скорее всего ска.

Странное величие сцены наполнило Аилла благоговейным страхом. Какое-то время он внимательно глядел на нее, потом спустился в собственный лагерь.

Ночь выдалась не по сезону холодной. Аилл лежал на кровати из веток, дрожа под плащом и снятым с коня потником. Наконец он заснул, но спал урывками, постоянно просыпался и смотрел, как луна шествует по небу.

Однажды, когда луна уже наполовину прошла путь на запад, он услышал далекий страдальческий крик: что-то среднее между воем и стоном, от которого волосы на задней стороне шеи встали дыбом. Он поглубже скорчился в своей холодной кровати. Прошли минуты, крик не повторился. Наконец он погрузился в оцепенение и проспал дольше, чем собирался; проснулся он только тогда, когда на лице заиграли первые лучи всходящего солнца.

С трудом встав, он умылся в ручейке и стал думать, как лучше всего поступить. Тропинка, ведущая на вершину, вела и вниз, к Тромпаде: очень удобная дорога, если удастся избежать ска. Тем не менее он решил вернуться на вершину и получше оглядеть окрестности. Запасшись куском хлеба с сыром, который он собирался съесть по дороге, Аилл взобрался наверх. Горы внизу и за его спиной спадали горбатыми отрогами, расселинами и неровными складками почти на границу леса. И он отчетливо рассмотрел, что тропа спускается к Тромпаде и может сослужить ему хорошую службу.

Этим ясным солнечным утром в воздухе сладко пахло вереском, дроком, розмарином и кедром. Аилл пересек вершину: он хотел посмотреть, как идет осада Тинзин-Фираля. Подумав, он решил, что исход осады очень важен: если ска сумеют захватить Поелитец и Тинзин-Фираль, они будут полностью управлять Ульфландами.

Не доходя до края обрыва, Аилл опустился на четвереньки, чтобы его силуэт нельзя было увидеть на фоне неба; около края он лег на живот, пополз и, в конце концов, увидел все ущелье. Прямо под ним, на высокой скале, вздымался Тинзин-Фираль; близко, но не так близко, как показалось ночью, когда он подумал, что сможет кинуть камень ему на крышу. Замок лежал на расстоянии очень хорошего выстрела из тугого лука. Самая высокая башня кончалась террасой, окруженной парапетами. Глубокая седловина или кряж соединяла замок с высотами за ним; оттуда, с расстояния полета стрелы, смотрела на замок сверху самая близкая смотровая площадка, усиленная снизу подпорной стенкой из каменных блоков. Замечательно, подумал Аилл, что из-за глупого высокомерия Фауда Карфилхиота такое удобное для атаки место осталось без охраны. Сейчас оно кишело солдатами ска в стальных шлемах и черных плащах с длинными рукавами. Они двигались зловеще и быстро, чем-то напоминая армию черных муравьев-убийц. Если король Касмир надеялся заключить с ними союз, или, по крайней мере, договор, теперь все его надежды обратились в прах: этой атакой ска объявили себя его врагами.