Лайонесс: Сад Сулдрун - Страница 59

Шимрод зажег лампу, вынул меч и стал ждать.

Прошло мгновение.

Из камина появилась длинная рука, желтовато-серого цвета. Пальцы, заканчивавшиеся маленькими подушечками, как у лягушки, зашарили по комнате. Шимрод ударил мечом и отрубил руку у запястья. Из обрубка полилась черно-зеленая кровь; с крыши послышался стон неизбывного горя. Тварь упала на землю и опять наступила тишина.

Шимрод проверил отрубленную кисть. Четыре пальца украшали кольца, а на большой палец было надето тяжелое серебряное кольцо с бирюзовым кабошоном. Камень окружала загадочная надпись. Магия? Быть может, но она не сумела защитить руку.

Шимрод срезал с пальцев кольца, отмыл их, убрал в мешочек и лег спать.

Утром Шимрод уменьшил хижину и полетел вдоль дороги, которая вывела его на берег реки Твай; он пересек реку одним прыжком. На той стороне дорога пошла вдоль реки, иногда расширявшейся в мирный пруд с текучей водой, в которой отражались плакучие ивы и камыши. Потом река свернула на юг, а дорога опять устремилась на север.

Через два часа после полудня он уже оказался около железного столба, отмечавшего перекресток, известный как Уголок Твиттена. Вывеска, «Улыбающееся солнце и плачущая луна», висела на двери длинной низкой гостиницы, сделанной из грубо оттесанного дерева. Прямо под вывеской находилась тяжелая дверь, окованная железными скобами; она открывалась в общую комнату гостиницы.

Войдя, Шимрод увидел слева столы и лавки, а справа стойку. Здесь работал высокий узколицый юноша с белыми волосами, серебряными глазами и, как заподозрил Шимрод, с кровью халфлинга в жилах.

Шимрод подошел к стойке.

— Сэр? — обратился к нему юноша.

— Мне нужен номер, если это возможно.

— Мне кажется, что у нас нет свободных, сэр. Ярмарка. Но вам лучше спросить Хокшанка, владельца гостиницы. Я тут мальчик на побегушках.

— Тогда, будь добр, позови Хокшанка.

— Кто произнес мое имя? — спросил голос из кухни, и оттуда появился человек с тяжелыми плечами, короткими ногами и почти незаметной шеей. Густые волосы, скорее похожие на старую солому, покрывали большую куполообразную голову; золотые глаза и остроконечные уши также указывали на примесь крови халфлинга.

— Я, сэр, — ответил Шимрод. — Мне нужен номер, но я понимаю, что у вас может не быть свободных номеров.

— Да, более или менее. Обычно я могу найти номер на любой вкус и за любую цену, но сейчас выбора почти нет. Что именно вы хотите?

— Я бы хотел чистую комнату, полную воздуха, без насекомых, удобную кровать, хорошую еду и умеренную цену.

Хокшанк потер подбородок.

— Сегодня утром одного из моих постояльцев ужалила водяная змея с медными рогами. Ему стало плохо и он уехал по Восточному Пути не заплатив по счету. Я могу предложить вам его комнату, вместе с хорошей едой и умеренной ценой. Или вы можете поселиться в конюшне, за меньшею цену, но со змеей.

— Я предпочитаю комнату, — сказал Шимрод.

— Я бы тоже так выбрал, — заметил Хокшанк. — Сюда, пожалуйста.

Он привел Шимрода в номер, который Шимрод нашел вполне подходящим.

— Вы говорите вежливо и ведете себя как джентльмен, — сказал Хокшанк, — и все-таки я чувствую в вас запах магии.

— Возможно он идет от этих колец.

— Очень интересно, — оживился Хокшанк. — За эти кольца я могу предложить вам веселого черного единорога. Некоторые говорят, что на этом создании может скакать только девственница, но я никогда не верил в это. Какое дело единорогу до целомудрия? Он очень милый, но как он вообще узнает об этом? Разве девушки склонны демонстрировать всем и каждому свидетельства своей невинности? Не думаю. Так что это красивая легенда, не более того.

— В любом случае мне не нужен единорог.

Разочарованный Хокшанк ушел.

Через какое-то время Шимрод вернулся в общий зал, где не спеша поужинал. Остальные посетители Ярмарки Гоблинов сидели маленькими группами, обсуждая свои товары и заключая сделки. Нельзя было сказать, что в зале царило веселье, звучали шутки и дружески сдвигались кружки с пивом. Наоборот, клиенты, бормоча и перешептываясь, низко наклонялись над столиками, бросая подозрительные взгляды в сторону других. Некоторые от возмущения откидывали головы назад и закатывали к потолку глаза. Кто-то тряс кулаками, внезапно громко вздыхал и шипящим голосом восклицал, что таких цен не бывает. Здесь торговали амулетами, талисманами, редкостями и загадочными предметами настоящей или сомнительной ценности. Двое из купцов были одеты в бело-голубые полосатые одежды Мавритании, один — в грубую ирландскую тунику. Некоторые говорили с отчетливым армориканским акцентом, а один золотоволосый человек с голубыми глазами и грубыми чертами лица мог быть ломбардцем или восточным готом. А кое-кто имел признаки крови халфлингов: остроконечные уши, странный цвет глаз, лишние пальцы.

Женщин было мало, и никто из не напоминал девушку, ради которой приехал Шимрод.

Поужинав, Шимрод вернулся в номер и спокойно проспал всю ночь.

Утром Шимрод позавтракал абрикосами, хлебом и беконом, и неторопливо отправился на луг, уже окруженный кольцом ларьков.

Около часа Шимрод бродил по ярмарке, а потом уселся на скамью между клеткой с замечательной юной хобгоблинкой с зелеными крыльями и продавцом афродизиаков.

День прошел без всяких событий; вечером Шимрод вернулся в гостиницу.

На следующий день ему тоже повезло не больше, хотя ярмарка достигла пика. Шимрод спокойно ждал; по самой природе таких дел, девушка появится только тогда, когда нетерпение Шимрода размоет его благоразумие — если она вообще решит появиться.