Лайонесс: Сад Сулдрун - Страница 49

— Зеркало, я уже спрашивал тебя и уверен, что больше у меня вопросов не будет, пока не возникнет необходимость. И сейчас я не спрашиваю, как спрятать тебя; тем не менее, если ты скажешь об этом немного побольше, я послушаю.

— Спрячь меня, Аилл, спрячь меня сейчас, под старой липой спрячь меня. В трещине под камнем спрячь меня, вместе с золотом, как можно быстрей.

Аилл спустился к старой липе, поднял камень, на котором так часто сидела Сулдрун, и действительно нашел щель, в которую положил Персиллиан и мешочек с золотом и драгоценностями.

За это время Сулдрун подошла к двери часовни и замерла, увидев свечу, горящую внутри.

Она нерешительно открыла дверь. Внутри сидел брат Умпред и дремал, опершись о стол. Услышав скрип, он открыл глаза и посмотрел на Сулдрун.

— Сулдрун! Ты вернулась, наконец! Ах, Сулдрун, нежная и распутная! Ты такая озорница! Что заставило тебя выйти из твоих маленьких владений?

Сулдрун стояла молча, с тревогой глядя на него. Брат Умпред поднял осанистое тело, и пошел к ней, обаятельно улыбаясь и полузакрыв веки; его глаза казались немного косыми. Подойдя, он взял ее безвольные руки.

— Дражайшее дитя! Скажи мне, где ты была?

Сулдрун попыталась отодвинуться, но брат Умпред схватил ее покрепче.

— Я ходила во дворец за плащом и платьем... Отпустите мои руки!

Но брат Умпред только притянул ее поближе. Он задышал быстрее, лицо стало розово-красным.

— Сулдрун, самое прекрасное из созданий земли! Знаешь ли ты, что я видел, как ты танцуешь в коридоре с одним из дворцовых юношей? И я спросил себя, может ли это быть чистая Сулдрун, целомудренная Сулдрун, такая печальная и сдержанная? И я ответил себе: нет, невозможно! Но, быть может, в ней все-таки пылает огонь, несмотря ни на что!

— Нет, нет, — выдохнула Сулдрун, и попыталась оттолкнуть от себя священника. — Отпусти меня!

Но брат Умпред не ослабил хватку.

— Будь подобрее, Сулдрун! Даже я, мужчина с благородным умом, не смог остаться безразличным к твоей красоте! Долго-долго, драгоценнейшая Сулдрун, я только мечтал испить твой сладкий нектар, и, помни, моя страсть вложена в святость церкви! Так что теперь, дорогое дитя, сегодняшняя шалость только согреет твою кровь. Обними меня, моя золотая прелесть, моя сладкая шаловница, моя лукавая притворщица! — И брат Умпред потянул ее на кровать.

В двери появился Аилл. Сулдрун увидела его и жестом указала отойти подальше. Встав на колени, она попыталась отползти от брата Умпреда.

— Священник, отец узнает о твоих поступках!

— Ему все равно, что происходит с тобой, — хрипло сказал брат Умпред. — А сейчас покорись! Иначе я все равно заставлю тебя, но тебе будет очень больно.

Аилл больше не мог сдерживаться. Шагнув вперед, он с такой силой ударил брата Умпреда по голове, что тот покатился по полу.

— Аилл, ну зачем ты вмешался? — с тревогой сказала Сулдрун.

— А что, разрешить этой скотине обнимать тебя? Сначала я его убью! Нет, я убью его прямо сейчас, за наглость.

Брат Умпред отполз к стене, его глаза свернули в свете свечи.

— Нет, Аилл, — нерешительно сказала Сулдрун. — Я не хочу его смерти.

— Он донесет о нас королю.

— Нет, никогда! — крикнул брат Умпред. — Я знаю тысячи тайн, и все они умрут со мной!

— Он засвидетельствует наш брак, — задумчиво сказала Сулдрун. — Пусть он поженит нас по христианскому обряду, который такой же законный, как и любой другой.

Брат Умпред с трудом встал на ноги, что-то несвязно бормоча.

— Пожени нас, — сказал ему Аилл. — И сделай это как подобает.

Брат Умпред привел с порядок сутану и выпрямился.

— Поженить вас? Это невозможно.

— Еще как возможно, — сказала Сулдрун. — Ты уже женил слуг в Хайдионе.

— В часовне Хайдиона.

— Это тоже часовня. Ты сам освятил ее.

— Она осквернена. В любом случае я могу провести таинство брака только над христианами.

— Тогда сделай нас христианами, и побыстрее!

Брат Умпред насмешливо тряхнул головой.

— Сначала вы должны искренно поверить и стать новообращенными. Кроме того, король разгневается и отомстит нам всем!

Аилл подобрал толстый обломок плавника.

— Священник, для тебя эта дубина страшнее короля Касмира. Жени нас, или я проломлю тебе голову.

Сулдрун взяла его за руку.

— Нет, Аилл. Мы поженимся так, как женятся в нашей стране, а он будет свидетелем; тогда не будет иметь значения, кто христианин, а кто нет.

— Я не буду участвовать в вашем языческом ритуале, — запротестовал брат Умпред.

— Будешь, — угрожающе сказал Аилл.

Молодые люди встали у стола и нараспев заговорили крестьянскую свадебную литанию:

— Пусть все будут свидетелями того, как мы обмениваемся супружескими клятвами. Мы клянемся этим куском, который едим вместе.

Они разделили кусочек хлеба и съели.

— Водой, которую пьем вместе.

Они выпили воду из одной чаши.

— Огнем, который греет нас обоих.

Они провели руку через пламя свечи.

— Кровью, которую смешиваем.

Аилл уколол тонкой иголкой палец Сулдрун, потом свой, и смешал две капли крови.

— Любовью, которая связывает наши сердца.

Они поцеловались и улыбнулись.

— Таким образом мы вступаем в законный брак и объявляем себя мужем и женой в соответствии с законами людей и царственным великодушием Природы.

Аилл взял перо, чернила и лист бумаги.

— Пиши, священник! «Сегодня ночью я был свидетелем брака между Сулдрун и Аиллом». И не забудь подписаться.

Дрожащими руками брат Умпред оттолкнул перо.