Лайонесс: Сад Сулдрун - Страница 154

154

Аилл.

Когда договор вступил в силу, короли Тройсине и Лайонесса обменялись церемониальными визитами. Сначала в Миралдру приехал Касмир.

Встретившись с Аиллом лицом к лицу, он улыбнулся, а потом в замешательстве нахмурился.

— Где-то я вас видел. Я никогда не забываю лица.

Аилл уклончиво пожал плечами.

— Я не хочу обсуждать память Вашего величества. Насколько я помню, я был в Хайдионе ребенком.

— Да, возможно и так.

В течении всего визита Аилл часто ловил на себе взгляд Касмира, пытливый и изучающий.

Во время плаванья через Лир для ответного визита, Аилл и Друн вышли на нос корабля. Впереди на горизонте показалсь черная тень неправильной формы, Лайонесс.

— Я никогда не говорил тебе о твоей матери, — сказал Аилл. — Возможно настало время рассказать тебе о событиях, приведших к твоему рождению. — Он посмотрел на запад, восток, а потом указал на север.

— Смотри, вон там, где-то милях в десяти или двадцати отсюда, меня бросил в воду мой кровожадный кузен. Я был уже на грани смерти, когда течения вынесли меня на берег. Я пришел в себя и решил, что действительно умер и моя душа отправилась в рай. Я был в саду, в котором в одиночестве жила прекрасная девушка, дочь жестокого отца.

Отец — король Касмир; девушка — принцесса Сулдрун.

Мы по-настоящему полюбили друг друга и собирались убежать из сада, но нас предали. По приказу Касмира меня бросили в глубокую яму, и он, наверно, все еще верит, что я там умер. Твоя мать дала тебе жизнь, и тебя унесли прочь, чтобы обезопасить от Касмира.

От печали и безысходного горя Сулдрун покончила с собой, и за эту муку, которую испытывало существо, безгрешное как лунный свет, я буду всегда до мозга костей ненавидеть Касмира. Вот так обстоит дело.

Друн поглядел вдаль.

— А какой была мама?

— Трудно описать ее. Она была неземным созданием, одиноким и глубоко несчастным. Я считал ее самым прекрасным существом, которое когда либо видел...

Аилл шел через залы Хайдиона, и его осаждали картины прошлого, образы его самого и Сулдрун, такие живые, что ему казалось, будто он слышит шепот их голосов и шелест их одежды; ему показалось, что любовники прошли мимо, искоса посмотрели на него и загадочно улыбнулись сияющими глазами, словно эти двое в простоте душевной не понимали, что играют в опасную игру.

В полдень третьего дня Аилл и Друн вышли из Хайдиона через оранжерею. Они прошли по аркаде, через провисший деревянный портал, вниз по камням и в старый сад.

Они медленно спускались по тропинке, проходя через тишину, которая, как тишина сна, навсегда окутала это место. На развалинах они остановились, и Друн посмотрел вокруг, с благоговением и удивлением.

Воздух наполнял запах гелиотропа; отныне Друн никогда не ощущал его без мгновенной вспышки эмоций.

Когда солнце спряталось среди золотых облаков, оба спустились на пляж и смотрели, как прибой играет с галькой. Скоро наступят сумерки; они вернулись на холм. Около липы Аилл замедлил шаги и остановился, Друн не мог слышать его, и он прошептал.

— Сулдрун! Ты здесь? Сулдрун?

Аилл прислушался, и ему послышался ответный шепот, хотя, возможно, только ветер прошелестел в листьях.

— Сулдрун? — громко сказал Аилл.

Друн подошел к нему и сжал его руку; мальчик уже по-настоящему любил отца.

— Ты говоришь с мамой?

— Я говорю. Но она не отвечает.

Друн поглядел вокруг, потом взглянул на холодное море.

— Пошли. Мне не нравится это место.

— Мне тоже.

Аилл и Друн вышли из сада: два создания, живые и быстрые; если что-то и шептало у старой липы, шепот прекратился и ночной сад опять затих.

Тройские корабли уплыли. Касмир, стоя на террасе перед Хайдионом, наблюдал, как паруса исчезают вдали.

В этот момент к нему пришел брат Умпред.

— Сир, одно слово.

Касмир с холодком посмотрел на него. Соллас, ставшая еще более ревностной христианкой, предложила построить собор для поклонения трем существам, которые она называла «Святая Троица». Касмер подозревал, что это идея брата Умпреда, которого он ненавидел.

— Что ты хочешь? — спросил король.

— Прошлым вечером мне удалось увидеть короля Аилла — он шел на пир.

— Ну и что?

— Вам его лицо не показалось знакомым? — На губах брата Умпреда трепетала игривая и многозначительная улыбка.

Касмир поглядел на него.

— По правде говоря, да.

— А вы помните молодого человека, который утверждал, что я женил его на принцессе Сулдрун?

Нижняя челюсть Касмира отвисла. Он ошеломленно посмотрел на брата Умпреда, потом на море.

— Я бросил его в яму. Он мертв.

— Он сбежал. И все помнит.

Касмир фыркнул.

— Это невозможно. Принцу Друну лет десять.

— А сколько лет королю Аиллу?

— Двадцать два или двадцать три, не больше.

— И он отец ребенка двенадцати-тринадцати лет?

Касмир прошелся взад и вперед, заложив руки за спину.

— Это возможно. Здесь какая-то загадка. — Он остановился и посмотрел на море; корабли Тройса уже исчезли из виду.

Касмир подозвал сэра Мунго, сенешаля.

— Ты помнишь женщину, которую допрашивали в связи с принцессой Сулдрун?

— Конечно, сир.

— Приведи ее сюда.

Вскоре сэр Мунго доложил королю.

— Сир, я попытался выполнить вашу волю, но не преуспел. Эхирма, ее муж и вся семья от мала до велика исчезли; они бросили свою землю и, как говорят, уехали в Тройсине, где получили дворянство.

Касмир не ответил. Он отклонился назад на стуле, поднял бокал красного вина и какое-то время глядел на танцующие отражения пламени, горевшего в камине.

154