Лайонесс: Сад Сулдрун - Страница 141

141

— Почему вам бы не подождать до утра, как всем разумным людям? Что за суета посреди ночи? Почему вы не даете спать честным людям?

— Вместо того, чтобы жаловаться, лучше бы ты нашел нам четырех добрых лошадей, — еще более сварливо ответил Каргус.

— Если я должен, то найду. Куда вам надо?

— В Домрейс, как можно быстрее.

— А, на коронацию? Тогда вы уже опоздали, церемония начинается в полдень!

— Король Осперо мертв?

Конюх почтительно вздохнул.

— К нашему горю. Он был хороший король, не жестокий и не тщеславный.

— А новый король?

— Он будет королем Треваном. Я желаю ему благополучия и долгой жизни, так как только деревенщина может желать другого.

— Поторопись с лошадями.

— Вы все равно опоздали. А если надеетесь прибыть к коронации, то загоните всех лошадей.

— Быстрее! — в ярости крикнул Аилл. — Пошевеливайся!

Конюх, что-то бормоча про себя, оседлал лошадей и вывел их на улицу.

— А теперь мои деньги!

Шимрод заплатил и конюх вернулся в конюшню.

— Сейчас я — король Тройсине, — сказал Аилл своим товарищам. — Если мы окажемся в Домрейсе до полудня, завтра я останусь королем.

— А если мы опоздаем?

— Тогда корону водрузят на голову Тревана, и королем будет он. Поскакали.

Четверо помчались за запад по берегу, мимо тихих рыбацких деревушек и длинных пляжей.

На рассвете, когда лошади уже спотыкались от усталости, они прибыли в Слалок, где поменяли лошадей и, освещенные лучами утра, во весь опор поскакали в Домрейс.

Солнце уже подходило к зениту, когда дорога повернула, спустилась под уклон и привела их в парк перед храмом Геи, в которым ожидала коронации тысяча самых знатных дворян королевства.

На краю территории храма их оставил отряд стражников из восьми кадетов Герцогского колледжа, в сине-золотых церемониальных доспехах и парадных шлемах с высоким розовым плюмажем. Они закрыли алебардами дорогу четырем всадникам.

— Вы не можете войти.

Изнутри донесся торжественный рев труб и фанфар, объявивший о появлении будущего короля. Аилл вонзил шпоры в бока лошади и та прорвала ряд скрещенных алебард; его три товарища поскакали за ним. Спустя мгновение они уже стояли перед храмом Геи. Тяжелый портик опирался колонны, сделанные в классическом стиле. Внутренность храма была открыта всем ветрам. В центральном алтаре горел династический огонь. Со спины лошади Аилл увидел, как принц Треван поднимается по ступенькам, с предписанной ритуалом важностью пересекает террасу и становится на колени на покрытую подушкой скамью. Между Аиллом и алтарем стояла вся знать Тройсине, одетая в церемониальные одежды. Стоявшие сзади начали гневно поворачиваться, когда все четверо, не сходя с лошадей, стали пробиваться вперед.

— Дорогу, дорогу! — закричал Аилл. Он попытался проехать через толпу дворян, но злые руки схватили его лошадь и заставили остановиться. Аилл спрыгнул на землю и бросился вперед, грубо отталкивая со своего пути поглощенных зрелищем зрителей, которые негодовали и возмущались.

Перед коленопреклоненным Треваном появился Верховный Жрец. Он поднял высоко вверх корону и громким голосом провозгласил благославление на древнем языке дану.

Ударяя, уклоняясь, отскакивая в сторону, не обращая внимания на тех, кого он отпихнул, отталкивая аристократические руки, пытавшиеся остановить его, ругаясь и задыхаясь, Аилл добрался до ступенек.

Верховный Жрец вынул церемониальный меч и положил его перед Треваном, который, как и предписывал обычай, положил обе руки на крестовину рукоятки. Жрец царапнул лоб Тревана ножом, появилась капля крови. Треван, наклонив голову, прижал кровь к рукоятке меча — символ того, что он будет защищать Тройсине кровью и сталью.

Жрец уже высоко поднял корону и держал ее головой Тревана, когда на ступеньки впрыгнул Аилл. Два стражника бросились, чтобы схватить его; Аилл сбил с ног их обоих, устремился к алтарю и успел оттолкнуть руку Верховного Жреца прежде, чем корона коснулась головы Тревана.

— Остановите церемонию! Он не ваш король!

Треван, в замешательстве мигнув, встал на ноги и, повернувшись, посмотрел Аиллу в лицо. Его нижняя челюсть отвисла, глаза расширились. Потом, притворяясь возмущенным, он крикнул:

— Что означает это жалкое вторжение? Стража, выкиньте отсюда этого сумасшедшего! Он совершил святотатство! Уведите его в сторонку и отрубите голову!

Аилл оттолкнул стражников.

— Посмотрите на меня! — крикнул он. — Неужели вы не узнаете меня? Я — принц Аилл!

Треван нахмурился, его рот задергался, на щеках загорелись красные пятна. Наконец, решившись, он гнусаво сказал:

— Аиллл утонул в море. Ты — не можешь быть Аиллом. Стража, сюда! Возьмите этого обманщика!

— Подождите! — По ступенькам медленно поднялся дородный старик, одетый в костюм из черного бархата. Аилл узнал сэра Эсте, который был сенешалем при дворе короля Граниса.

Какое-то время сэр Эсте вглядывался в лицо Аилла. Потом повернулся к собравшимся дворянам, которые уже теснились перед ступеньками.

— Это не обманщик. Это — принц Аилл. — Он опять повернулся к Тревану. — Кто знает это лучше, чем вы?

Треван не ответил.

Сенешаль посмотрел на Аилла.

— Я не могу поверить, что вы бросили Тройсине и погрузили нас всех в траур из-за глупого легкомыслия. Я не могу поверить и в то, что вы прибыли именно в это мгновение только для того, чтобы сотворить сенсацию.

— Сэр, я только сегодня вернулся в Тройсине. Я скакал так быстро, как только лошади могли нести меня, и мои товарищи могут подтвердить мои слова. А до этого времени я был узником короля Касмира. Я убежал, но только для того, чтобы быть захваченным ска. Я перенес множество испытаний, но, благодаря помощи товарищей, сумел появиться вовремя, что не дать убийце Тревану захватить корону: именно он столкнул меня в темное море!

141