Лайонесс: Сад Сулдрун - Страница 112

112

— Кто вы и откуда?

— Вот это гот, — ответил Аилл. — Кельт. Ульф. Каргус из Галисии, а это —рыцарь из Лайонесса. Сам я тройс. Мы смешанная группа. Откровенно говоря, нас свели вместе ска, против нашей воли.

— Я слышал о ска, — сказал старик. — Но они никогда не осмелятся сунуться в эти места. Нас не много, но лучше нас не задевать.

— Мы желаем вам долгой жизни, — сказал Аилл, — и многих счастливых праздников, таких как тот, который вы нам задали сегодня вечером.

— Ба, это просто торопливый легкий ужин, собранный для неожиданных гостей. В следующий раз сообщите нам, что вы едете.

— Лично нас все устроило, — сказал Аилл. — Тем не менее перед нами длинный тяжелый путь, и мы еще не дома. Что нас ждет по дороге на юг?

— Мы слышали самые разные слухи. Некоторые говорят о призраках, другие об ограх. Этих ограбили бандиты, а те жалуются на чертей, скачущих как рыцари на бронированных цаплях. Трудно отделить факты от истерии; лично я рекомендовал бы осторожность.

Дорога превратилась в широкую тропу, вьющуюся на юг в туманную мглу. Слева виднелся лес Тантреваллес, а справа вздымались вверх крутые утесы Тич-ак-Тича.

Наконец фермы полностью исчезли, попадались только отдельные хижины и разрушенные замки, которые редкие местные жители использовали как укрытие для овец. В одной из таких старых хижин семеро остановились на ночь.

Совсем рядом темнел великий лес. Время от времени Аилл слышал странные звуки, от которых по его коже бежали мурашки. Шарис какое-то время стоял, очарованный звуками, и в конце концов Аилл спросил, что он слышит.

— Неужели ты не слышишь? — спросил Шарис, его глаза сияли. — Это музыка; я никогда не слышал чего-нибудь, похожего на нее.

Аилл прислушался.

— Ничего не слышу.

— Она приходит и уходит. Сейчас остановилась.

— Ты уверен, что это не ветер?

— Какой ветер? Ночь тиха.

— Если это действительно музыка, ты не должен слушать. В таких местах магия всегда близко, что очень опасно для обычного человека.

— Как я могу не слышать, если я хочу слышать? — раздраженно спросил Шарис. — Когда она рассказывает мне о вещах, которые я хочу знать?

— Это выше моего понимания, — сказал Аилл и встал. — Я пошел спать. Завтра нам скакать далеко и долго.

Аилл установил смены, отмечая два часа по движению звезд. Боде взял первую смену, Гарстанг и Фаурфиск вторую, потом Яне и Каргус, и, наконец, сам Аилл и Шарис. После чего отряд устроился как можно удобнее. Шарис, почти неохотно, улегся, но быстро заснул, и Аилл с радостью последовал его примеру.

Когда Арктур достиг установленного места на небе, Аилл и Шарис встали и начали дежурить. Аилл заметил, что Шарис больше не слушает ночные звуки.

— Что с музыкой? — негромко спросил Аилл. — Ты ее слышишь?

— Нет. Она ушла раньше, чем я уснул.

— Хотел бы я услышать ее.

— Тебе бы это не пошло на пользу.

— Почему?

— Ты стал бы таким же, как я, к твоему горю.

Аилл рассмеялся, хотя немного натянуто.

— Ты не самый худший из людей. И почему, слушая ее, я могу повредить себе?

Шарис уставился на огонь. Наконец он заговорил, наполовину размышляя вслух.

— На самом деле я достаточно обычный человек, даже слишком обычный. Но у меня есть недостаток: я легко увлекаюсь всякими причудами и фантазиями. Ты уже знаешь, что я слышу неслышную музыку. Иногда, на ходу, мне кажется, что я вижу мельком отблеск движения, и когда я начинаю всматриваться, то что-то мелькает на краю зрения. Если ты станешь таким как я, твой поиск замедлится или кончится ничем; вот ответ на твой вопрос.

Аилл пошевелил огонь.

— Иногда я испытываю что-то похожее — причуды, фантазии, называй как хочешь — и стараюсь думать о них поменьше. Они не настолько настойчивы, чтобы заставить меня волноваться.

Шарис безрадостно рассмеялся.

— Иногда я думаю, что сошел с ума. Иногда боюсь. Есть красота, настолько большая, что не в состоянии родиться. Вечная. — Он уставился на огонь и внезапно кивнул. — Да, это послание музыки.

— Шарис, мой дорогой друг, я думаю, что у тебя галлюцинации, — с тревогой сказал Аилл. — У тебя слишком богатое воображение, вот и все!

— Как я могу вообразить что-то настолько великолепное? Я ее слышал, ты — нет. Есть три возможности. Во-первых, может быть это все игра воображения, как ты и предположил; во-вторых, я воспринимаю все острее, чем ты; и последняя — ужасная мысль! — эта музыка предназначалась только для меня.

Аилл скептически хмыкнул.

— Откровенно говоря, лучше всего тебе забыть об этих странных звуках. Если людям суждено исследовать такие тайны, или такие тайны действительно существуют, вот тогда мы узнаем о них побольше.

— Наверно так оно и есть.

— Скажи мне, когда опять услышишь ее.

— Как хочешь.

Медленно забрезжил рассвет, из серого став жемчужным, потом желто-оранжевым. К тому времени, когда солнце поднялось, семеро уже ехали через приятную, хотя и пустынную местность. В полдень они достигли реки, которая, по мнению Аилла, называлась Сисс и скоро должна была влиться в Голден; весь остаток дня они ехали по берегу на юг. Ближе к вечеру небо заволокло тяжелыми облаками, подул холодный ветер, где-то вдали заурчал гром.

Ближе к закату дорога привела их к каменному мосту, из пяти арок; здесь Восточно-западная дорога из Тантреваллеса пересекала Тромпаду и уходила в расселину в горах, которая заканчивалась в Ульде, столице Южного Ульфланда.

Дождь припустил не на шутку. За перекрестками обнаружилась гостиница, «Звезда и Единорог». Семеро оставили лошадей в конюшне и вошли в общий зал, где обнаружили веселый огонь, горящий в массивном камине. За прилавком стоял высокий худой мужчина с лысой макушкой, длинной черной бородой, нависавшим над грудью, длинным носом, нависавшим над бородой, и парой черных широко расставленных глаз, полуприкрытых веками. Рядом с камином сидели трое мужчин, скорчившиеся как заговорщики над своим пивом; полы широких низко надвинутых шляп затеняли их лица. За другим столом сидел в одиночестве человек с тонким орлиным носом и прекрасной рыжеватой бородой; не нем была красивая одежда из темно-синей и коричневой материи.

112